Я был на этой войне - Страница 142

142

Когда мы с генералом выходим в туалет, она предлагает Юре отдаться ему, чтобы он ее отпустил. При подходе к двери я громко отдаю кому-то несуществующему команду: «Подготовьте БМП, подгоните поближе к зданию, пусть газует, а то ее крики и так всем мешают, а сейчас еще громче будет, будем зубы стачивать!»

Юра тем временем «отдал команду», чтобы район железнодорожного вокзала не долбили. Тем не менее она рассказала кое-что о позициях духов, о их укреплениях. С каждой минутой у меня крепла уверенность, что она является лазутчицей, чеченской Зоей Космодемьянской. А Юра, наоборот, был уверен, что она попала к нам по ошибке. Я предлагал ее отправить в Ханкалу, там был создан фильтрационный пункт, пусть там особисты и грушники разбираются.

Пока я ходил за сигаретами, Сан Саныч схватил Хаву в охапку, посадил в свой УАЗик и вывез за деревню. Там просто отпустил. Я бесновался. Материл всех и вся. Невзирая на чины и ранги досталось от меня и начальнику штаба за его благородство, и Юре, за то, что не устоял против своего начальника. Хотел броситься в погоню, но мне так и не сказали, в какую сторону ее отвезли. Мат хлестал из меня Ниагарским водопадом, допив командирский коньяк, я вместе с разведчиками, которых обманули в их самых лучших ожиданиях в отношении Хавы, поехал в расположение второго батальона.

Там с комбатом второго батальона у нас состоялась продолжительная беседа, в ходе которой, он подробно рассказал, при каких обстоятельствах ее задержали. Попутно показал карту, которая была у Хавы. Наша обычная карта Генерального штаба, вот только еле различимыми точками — иголкой — была нанесена подробная дислокация нашего КП, САУ, первого, второго батальонов. Комбат поначалу не обратил внимания на крошечные точки, посчитал, что женщина просто подобрала карту где-то, вот и оставил ее себе. Наносила она обстановку сама, или была просто связной — так и осталось неизвестным. Но я торжествовал. Я оказался прав во всем. Сан Саныч и Юра поверили женским слезам, хотя ее никто не пытал, не насиловал, я сам бы этого не допустил, но то, что ее отпустили, меня бесило.

Выпив еще с комбатом, я попросил, чтобы он мне показал бойцов, которые задержали Хаву, и позволил с ними побеседовать. Игорь показал двух солдат, которые находились на оконечности левого фланга. Я пошел к ним, а начальник разведки принялся изучать с комбатом комбинацию точек на карте, ища что-нибудь, указывающее на авторство.

Пройдя по окопу, я подошел к солдатам, внимательно наблюдавшим за местностью:

— Здорово, мужики!

— Добрый день.

— Здравия желаю, товарищ капитан.

— Ты меня знаешь?

— Так точно, мы с вами на Минутке рядом окапывались.

— Точно-точно, вспомнил. Мужики, закуривайте, — я протянул им сигареты, — и расскажите мне, как вы утром подругу поймали.

— Стоим мы, тихо, туман, внимательно слушаем. Видимость не больше метра. В такую погоду подползешь и не заметишь. Зато звук хорошо слышно. Слышим вроде как легкие шаги.

— Точно, легкие: когда кто-то из наших в ботинках или в сапогах топает, то слышно далеко, а тут звуки вроде шороха. И в разрыве тумана видим тень. И двигается очень быстро, мы так не умеем, и почти бесшумно. Мы и кричим, все как обычно: «Стой! Пароль! Лапы в «гору», мордой на землю!» Подходим — баба.

— И ничего такая, смазливая. Она нам давай глазки строить, и говорит, что пропустите, мол, меня, а я с вами прямо сейчас и рассчитаюсь. Время было часов семь утра. Мол, никто и не заметит.

— Ну, и как, мужики?

— Нет, товарищ капитан, мы ее пальцем не тронули. Только когда мы ей отказали, она начала кофту как-то дергать, тут я ей и в ухо приложил.

— Прикладом?

— Да это же баба. Череп лопнул бы. Был бы мужик — тогда другое дело, а так с нее и кулака хватило. Кофточку рванули, а оттуда пистолетик вроде детского вывалился. У генерала такой видел.

— ПСМ?

— Да. В сумке у нее бинты, вату нашли, а за подкладом сумки карту. Посмотрели — чистая, мы ее комбату отдали.

— А что-нибудь не так? Надо было ее на месте кончить? Или отпустить?

— Нет, ребята, все в порядке. Вы все правильно с делали.

— Смотри, куст шевелится!

И точно, примерно в ста пятидесяти метрах от нас со стороны противника шевелились кусты. Присмотревшись, увидели, что группа пехоты порядка двадцати человек ползет в нашу сторону. Ближе подпускать их было опасно. Мы тут же открыли огонь из автоматов. У бойцов на бруствере стоял автоматический гранатомет АГС-17. Я сел за него. Примерно, на глаз, выставил сектор обстрела, Он бьет по площадям, в определенном ему секторе, укладывая гранаты в шахматном порядке. Как только мы начали обкладывать духов, они поняли, что обнаружены и также начали нам отвечать. До наших было метров триста, и они уже спешили к нам на помощь.

Духи решили поддержать своих минометном огнем. Первые мины разорвались далеко у нас за спинами. Затем помню только яркую вспышку и все… Звиздец!!! Если кто рассказывает, что у него за секунду пронеслась вся его жизнь, то передо мной ничего не проносилось. Просто вырубился, как будто умер. Ничего не чувствовал. Звиздец полный — конец всем мечтам, чаяниям. Финиш.

Через некоторое время очнулся на дне окопа, хотя до этого сидел у гранатомета, на бруствере. Держусь за голову, правый глаз не видит, отнимаю руки, они все в крови. Башка разламывается, каждое движение причиняет дикую боль. Правая нога тоже болит. Превозмогая боль, опускаю глаза и аккуратно щупаю ногу. На месте. Тут кто-то сдирает с меня шапку: блядь, больно же. Это один из бойцов, что был со мной. В ушах ватная пробка, почти ничего не слышу, очередная контузия. Перевязывает меня. Очень бережно щупаю правый глаз — на месте, но почему не вижу?

142